Вельяминовы – Дорога на восток. Книга первая - Нелли Шульман

Мужчина хмыкнул, увидев черную, бархатную кипу: "Еще один. Я смотрю, на севере вы так и кишите. Да и вообще — нет страны, которую бы вы не наводнили. Крысы, одно слово".

— Папа! — возмущенно сказал Дэниел, что стоял в дверях. "Как ты можешь!"

Дэвид, не говоря ни слова, повернулся к нему и ударил по щеке — со всей силы. Шов на ране разошелся. Хаим, увидев кровь, велел: "А ну прекратите! Ваш сын ранен, не смейте его трогать".

Дэниел вытер лицо рукавом рубашки, и замер — на него смотрело дуло пистолета. "Так, — сказал отец, дернув углом рта, — я вообще-то, должен бы был отвести тебя, подонка, к губернатору Хатчинсону. Вместе с твоим дружком, который тоже, наверняка, был сегодня в гавани…"

— Мистер Бенджамин-Вулф…, - попытался вмешаться Хаим.

— Заткнись, я, в отличие от британцев, — плантатор кивнул на кровоточащую щеку Дэниела, — стреляю без промаха. Так вот, — Дэвид невесело рассмеялся, — ты все же мой сын. А так, конечно — болтаться бы вам обоим на виселице. Собирайся, — он распахнул дубовую дверь шкапа и бросил к ногам Дэниела кожаную суму.

— Я не поеду в Виргинию, — юноша вскинул светловолосую голову. "Я же учусь…".

— Он учится, — задумчиво ответил Дэвид, разглядывая книги на столе. "Так вот — я прекращаю платить за твой Гарвард, лишаю тебя содержания, и вселю кого-то другого в эти комнаты, которые, если ты помнишь, я купил для тебя. Из завещания я тебя тоже вычеркну, завтра же. Всего хорошего, — он щелкнул курком пистолета. "Чтобы через пять минут и духу твоего тут не было".

— Это же ваш сын, — услышал Дэниел голос друга, и сквозь зубы попросил: "Хаим, подожди меня на улице, пожалуйста".

Он быстро собрал книги. Выдвинув ящик стола, достав кожаную папку с документами, Дэниел посмотрел отцу в глаза.

— Он на мать похож, — внезапно подумал Дэвид. "Может и повесится, как она. Хотя нет — он сильнее, это у него от меня. Спину-то как выпрямил".

— Я завтра пойду и поменяю фамилию, — холодно сказал Дэниел, накидывая плащ. "Вряд ли тебе захочется позорить себя сыном-патриотом, ты же у нас верный пес британцев, дорогой папа. Прощай".

Он вышел в морозную метель и обернулся: "Перчатки забыл. Да и черт с ними".

— Пойдем, — Хаим коснулся его плеча. Нагнувшись, собрав снег в горсть, юноша протянул его другу: "Приложи. Дома я тебе перешью, хотя, конечно, так как у Раша — не получится".

— Я всего на одну ночь, — Дэниел поморщился, и посмотрел на окровавленный снег. "Завтра найду себе какую-нибудь каморку, немного денег у меня есть".

— Адамс тебе устроит стипендию, — сказал Хаим, когда они уже взбирались по крутой улице на Бикон-Хилл. "Не то, чтобы нам долго оставалось учиться…"

Дэниел, взглянув на огоньки кораблей, что стояли в гавани, ответил: "Нет. Недолго".

Мирьям подышала себе на руки, и зажала в зубах кисточку: "Сейчас закончу". Дэниел раздвинул ширму и пробормотал: "Вот тут будет спальня, — он усмехнулся, — а тут кабинет, так сказать. Хорошо, что вход отдельный".

Он выглянул из маленького, под самой крышей окна — бревенчатый дом стоял прямо на набережной, зажатый между двумя тавернами.

— По вечерам тут будет шумно, — Дэниел оглядел чистый, сбитый из старых досок пол, книги, что лежали стопками на хлипком столе и два грубых табурета.

— Так, — сказала девушка. "Постельное белье я тебе все заштопала, ты ведь какие-то лохмотья купил — дырка на дырке".

— За мои деньги, — Дэниел рассмеялся, — и такое — дорого было. Надо, наверное, отучаться спать на простынях.

— Да, — девушка, распрямившись, одернула подол простого, коричневого платья, — как бы нам скоро не пришлось на земле ночевать, в палатках. Миссис Франклин учит меня обрабатывать раны, так, — Мирьям перекинула на грудь толстые, каштаново-рыжие косы, — на всякий случай.

Юноша повернулся и посмотрел на белую, нежную, приоткрытую скромным воротником шею. "Я тебе подарок принесла, — она чуть покраснела, и достала из кармана передника кусочек шелка. "Можно прибить за ширмой, никто не увидит".

Дэниел взглянул на гавань — снег прекратился, тучи разошлись, и вода блестела под лучами солнца — нездешним, сияющим, синим цветом.

— Как ее глаза, — подумал юноша.

Он взял из рук Мирьям красно-белый, полосатый флажок. Подняв его, любуясь, Дэниел ответил: "А я хочу, чтобы видели. Давай сюда молоток и гвозди".

Мирьям держала флаг, встав коленями на табурет: "Хаим хорошо ему зашил рану, не хуже Раша. Он станет отличным хирургом. Ну что ж, — она незаметно вздохнула, — хирурги будут нужны. А я попрошу доктора Абрахамса устроить меня в госпиталь тут, в Бостоне. Миссис Франклин сказала, что она — тоже пойдет работать с ранеными".

— Вот так, — сказал Дэниел, отступив на шаг. "Очень красиво".

Мирьям взглянула на флаг, что красовался над рассохшейся, в облезлой краске, каминной доской и улыбнулась: "Очень. А что у тебя с работой, кроме Адамса?"

Дэниел кивнул на стол: "Адамс мне устроил еще одну ставку клерка, бумаги переписываю, ну и это — он указал на табличку, — что-то ведь принесет, наверное. Не пропаду, в общем. Тем более, что стипендию мне одобрили, хоть и половинную. Пошли, — он подхватил молоток, — прибьем это у входа, тебе ведь уже на занятия надо".

— Погоди, — девушка порылась в своей холщовой сумке. "Я тебе перчатки связала, с обрезанными пальцами, чтобы удобней писать было. Ты ведь на дровах будешь экономить".

— Буду, — согласился Дэниел, натягивая перчатки. "Они очень теплые, спасибо тебе большое. Погоди, я тебе плащ подам".

Он чуть вздрогнул, коснувшись ее стройных плеч, вдохнув запах трав, и, распахнул дверь: "Давай мне руку, тут не самая надежная лестница".

На улице было почти тепло, гомонили чайки, в лужах растаявшего снега купались воробьи. "Скоро весна, — вдруг сказала Мирьям, придерживая деревянную табличку. Дэниел посмотрел на аккуратно выписанные, черные буквы: "Дэниел Вулф. Юридическая помощь", и весело ответил, зажав в зубах гвозди: "Да, скоро весна!"

Дэниел отложил перо. Потерев глаза, потянувшись за куском черного хлеба и ложкой, он стал жевать остывшие потроха, что стояли на краю стола в оловянной тарелке. "Это тебе не лобстер у губернатора, — усмехнулся он, и услышал на лестнице чьи-то тяжелые шаги.

Спрятав тарелку за ширмой, Дэниел быстро оправил сюртук и стянул перчатки.

— Я к мистеру Вулфу, — пожилой, заросший сивой бородой до глаз мужчина в холщовой куртке рыбака недоверчиво оглядел комнату.

— Прошу вас, — Дэниел поклонился и указал на табурет.

Мужчина опустился на него. Осмотрев юношу с ног до головы, он сплюнул на пол коричневую, табачную слюну: "Молод ты больно".